В российском прокате «Чужой: Завет» Ридли Скотта — продолжение «Прометея», в котором режиссер вернулся к тематике «Бегущего по лезвию» и вновь доказал свое возвращение в форму, сообщает Газета.ру.
2104 год. Космический корабль «Завет» устремляется по следам канувшего в глубинах галактики «Прометея». На борту снова андроид — Уолтер (Майкл Фассбендер), более совершенная и безопасная модель Дэвида из прошлого фильма («Прометей» 2012-го).
На корабле также летят будущие жители новой колонии землян — многочисленные эмбрионы, которые до поры спят, как и члены экипажа. Как раз во время выхода из спячки и случается первая неприятность — из-за замыкания сгорает капитан корабля (Джеймс Франко в роли обугленного тела), и командование приходится принять его жене по фамилии Дэниелс (Кэтрин Уотерсон). Задача, впрочем, нехитрая — координаты нового дома землян намечены, техника все сделает сама. Однако в какой-то момент «Завет» пеленгует странную передачу с одной из попутных планет и решает проверить, есть ли кто живой, не сообразив, каким будет ответ на этот вопрос в фильме под названием «Чужой».
«Чужой: Завет» претерпел в процессе производства ряд важных изменений, но главные процессы, судя по всему, происходили в сознании самого Ридли Скотта.
Когда пять лет назад он затеял рассказать предысторию «Чужого» в «Прометее», оказалось, что британского гения на пороге 75-летия беспокоят стыдноватые для автора «Бегущего по лезвию» вопросы богоискательства и богоборчества. Этим объяснялось и то, что вместо серьезного обоснования идеи Скотт два с лишним часа занимался бесконечными подмигиваниями верной аудитории, акцентируя внимание, например, на белых трусах героини Нуми Рапас — в точности таких же, как у Эллен Рипли в самом первом «Чужом».
Собственно, «Завет» изначально был «Прометеем-2», но в процессе создания сменил титул — и неслучайно.
Почему-то хочется верить, что во время разработки сюжета Скотт резко очнулся от своих тягостных раздумий (связанных с возрастом и гибелью брата Тони) и послал все это величавое старческое умствование к черту, решив как следует развлечься. Именно такое ощущение оставляет «Завет» — фильм невероятно смешной, остроумный и абсолютно ридлискоттовский. Достаточно посмотреть на то, как ловко и лихо автор вывел из игры ключевую для «Прометея» расу инженеров, чтобы понять, что никакой зауми здесь больше не будет, а если уж и будут философствовать, то молотом или, в крайнем случае, инопланетными жвалами.
Вместо исследования инопланетной жизни режиссер предлагает сосредоточиться на том же вопросе, что и в «Бегущем по лезвию»: что делает человека человеком. Именно поэтому главным героем здесь становится не Дэниелс, а собственно Уолтер и Дэвид. Именно их вдумчивым диалогам уделена центральная часть картины, именно их конфликт является двигателем сюжета. Тут надо вновь отдать должное режиссеру, который не впадает в пустое умствование, но насыщает действие экшеном, умело балансируя между спецэффектами и содержанием.
Скотт здесь идеально (в отличие от того же «Прометея») балансирует между развлечением и поучением.
С одной стороны, Майкл Фассбендер — идеальная иллюстрация новой ступени эволюции и явный главный герой нового эпоса. С другой, идеальному воину — Чужому — тоже выделено достаточно экранного времени, чтобы впечатлить посетителя мультиплекса. В итоге хохоча от решенных на грани фола содержательных сцен, публика получает пищу для размышлений о том, кто мы и куда идем.
Вернув себе вселенную «Чужого», Ридли Скотт, будто играючи, вывел ее на новый уровень, в котором уже не нужна воительница Рипли, которую собирался воскресить в своем фильме выскочка Нил Бломкамп. Скотт, как выяснилось, куда точнее чует новую угрозу человечества, и заключается она в добрых лицах андроидов, сумевших правильно услышать Вагнера, а не в мифических инженерах и прочей ереси. Остается только надеяться, что мастер не оставит свой рассказ на полпути, и в следующий раз на пути Дэвида все-таки встанет победившая всех чужих Рипли. Ожидания от этой встречи после просмотра «Завета» зашкалят у кого угодно.
